КАЛИФОРНИЯ СТАВИТ НА НАС

07-02-2023

Пока Россия думает, становиться ли ей частью мирового технологического бизнеса, Силиконовая долина уже включила ее в свои ближайшие планы.

Калифорния встретила меня непривычно пустыми дорогами. Выезжая из аэропорта Сан-Франциско, я настраивался на многокилометровые пробки, которые я помнил по своему прошлому приезду в разгар интернет-бума. Вместо этого я увидел полупустую трассу, по которой я без препятствий проехал через всю Силиконовую долину, от Сан-Франциско до Сан-Хосе. Полупустыми были все главные скоростные автодороги - I-680, I-280, 101-я и 217-я. Даже воздух стал заметно чище: окружающие Силиконовую долину горы уже не расплывались в дымке вечного смога. Такой я Долину еще не видел никогда.

Уже на следующее утро я прочел в "Сан-Хосе Меркьюри Ньюс" сообщение от местной дорожной полиции. В 2003 году впервые с 1994 года количество пробок на дорогах упало, причем резко: на 12% в среднем по региону Залива, на 40% в графстве Сан-Матео и на 28% в графстве Санта-Клара, сразу опустившись на уровень 1997 года. Движение заметно улучшилось по всему региону Залива от Сан-Франциско (где пробки на перекрестках стали встречаться в пяти случаях из ста) до Сан-Хосе на юге (пробок на автодорогах стало почти втрое меньше).

Пошли на снижение цены на коммерческую недвижимость. Появились даже отдельные примеры, когда новые компании пускали в субаренду бесплатно только при условии исправной платы за электричество и воду. Цены на жилье сопротивлялись дольше всего: дефицит места в Силиконовой долине и надежда, которая умирает последней, препятствовали отъезду людей. Но в это лето не выдержали и они. Люди уезжают из Долины, а стало быть, кризис вступает в фазу завершения и точка равновесия близка. Избыточная рабочая сила наконец стала продавать жилье и паковаться. Но безработица продолжает расти: она превышает уже 8% в окрестности залива Сан-Франциско.

Шварценеггер вместо Дэвиса

Если экономический кризис достиг дна, то спровоцированные им политические потрясения разгорались прямо на моих глазах. Пока я исследовал ситуацию в технологическом бизнесе, местная республиканская партия начала кампанию за отзыв губернатора, которого обвиняют в том, что штат вошел в организационный и финансовый штопор: некогда профицитный бюджет Калифорнии сваливается в жестокий дефицит, а энергетический кризис 2001 года вспоминается и сейчас по любому поводу. Губернатор Дэвис мог бы еще сохранить лицо, но его ответные действия (он объявил досрочные выборы, рассчитывая тем самым сорвать отзывную кампанию и переизбраться) окончательно похоронили его как политика. Неожиданное лидерство киноактера Арнольда Шварценеггера в толпе из нескольких тысяч кандидатов в новые губернаторы, которым избирательные законы Калифорнии позволили зарегистрироваться, высветило кризис властной элиты штата. Люди группируются вокруг Шварценеггера вовсе не от любви к знаменитостям, а оттого, что демократические власти штата окончательно лишились доверия, а республиканцы просто не имеют достойного лидера, способного взять бразды правления в свои руки. На фоне политической анемии профессиональных политиков новичок Шварценеггер вовсе не выглядит убого: напротив, он кажется по меньшей мере ничуть не хуже представителей истеблишмента.

Калифорнийцы, несмотря на все беды, держатся бодро. Как полушутя заметил один из моих собеседников, изобилие солнечных дней в Силиконовой долине способствует выработке в организме серотонина, поднимающего настроение.

Что значит для нас, живущих в России, эта другая, новая Силиконовая долина? Что значит теперь для когда-то равнодушной к нам Силиконовой долины Россия? Ответы на эти вопросы я решил сначала искать у предпринимателей и инженеров русского происхождения.

Русские в Калифорнии

По данным INS, в 2001 году в США насчитывалось 4589 уроженцев России, въехавших по рабочим визам, - большая часть этих мигрантов приехала по приглашениям технологических компаний. Однако эта цифра лукава. Как объяснили мне мои русские собеседники, в течение года-двух рабочие визы с помощью известных всем приемов обращаются в перманентные виды на жительство, к этому следует добавить большое количество уже натурализованных американцев, въехавших еще во времена СССР и в начале 1990-х годов. В целом численность русской технологической общины в Силиконовой долине составляет 30-50 тысяч специалистов с высшим образованием.

Основными получателями виз были индийцы и китайцы, многие из которых вернулись после кризиса назад на родину. Уехавших русских, однако, мне найти не удалось. Все мои знакомые из бывшего СССР, которых я просил помочь с такими контактами, перебирали всех своих знакомых и не смогли вспомнить ни одного возвращенца. "Дело в том, - объяснил мне Алексей Андреев, аналитик венчурного фонда Draper Fisher Jurvetson, - что русские обычно принадлежат к числу mission-critical employees - они жизненно необходимые сотрудники. Азиаты заменяемы и поэтому вылетают первыми, а за русских компании держатся до последнего, потому что они способны в самый последний момент прийти с решением, которое может спасти и проект, и компанию".

Основания доверять этим наблюдениям у меня были, поскольку Андреев - один из руководителей American Business Association of Russian Expatriates, или, как ее все называют, - Амбар. Амбар возник недавно и строился по образу и подобию индийских и китайских земляческих организаций. Хотя таких инициатив было немало, на этот раз наши соотечественники взялись за дело всерьез: Амбар уже охватывает большую часть русской общины. Силиконовая долина, несмотря на немалую численность ее населения, до сих пор во многом остается большой деревней, русская община и подавно вся знает друг друга. Познакомившись на одной из конференций с русским предпринимателем, я одолжил у него сотовый телефон, чтобы позвонить своему старому другу, с которым собирался встретиться позже в течение дня. Когда друг снял трубку и назвал меня именем моего нового знакомого, трудно сказать, кто из нас троих был удивлен больше. Оба моих знакомых не далее как на прошлой неделе ходили в совместный турпоход - и оба, как оказалось, были членами Амбара. Вечер мы провели втроем за дискуссией, найдя еще много общих знакомых.

Способность русских инженеров к нестандартным решениям уравновешивается крупным недостатком. Игорь Плотников, серийный предприниматель с впечатляющим послужным списком (сооснователь стартапа uRoam и еще нескольких компаний, а до того - один из ведущих разработчиков Netscape), отметил в разговоре со мной, что русские разработчики производят софт, который прекрасно работает, если его создатель рядом, но продукт может считаться завершенным, только когда он работает в отсутствие разработчика. "Это идет от науки, - заметил Плотников, сам в прошлом ученый-физик, - там достаточно показать, что получается. А в технологии конечный результат должен нуждаться в минимальной дальнейшей поддержке".

Однако развитию русского предпринимательства больше всего мешает не это - необходимую дисциплину и понимание процесса русские при правильном руководстве осваивают очень быстро. Намного больше мешают пока нехватка связей и слабая способность к самоорганизации. "Знаешь, в чем сила Америки? - спросил у меня основатель компании Dulance Сергей Бурков, также серийный предприниматель. - Умение самоорганизовываться - вот что сделало страну такой сильной. Каждый американец участвует в нескольких общественных организациях и неформальных группах, но этим самоорганизация в обществе не исчерпывается. Во время веерных отключений вот прямо здесь, на шоссе Эль-Камино Реал, выключились светофоры. Все машины стали сами, без вмешательства полиции, проезжать перекресток с полной остановкой, пропуская друг друга по очереди. А потом я увидел, как мимо бежал джоггер. Увидев, что происходит, он в кроссовках и спортивных трусах встал на перекрестке и начал регулировать движение. Точно так же люди организуются в стартапы".

Интересно, что самым модным сайтом среди калифорнийцев сейчас является сервис обмена знакомствами и рекомендациями Friendster.com, который делает практически то же самое, что и Амбар. Networking - развитие связей и обмен ими - особенность американской жизни, которую экспаты старательно перенимают. Созданный русскими Долины Амбар как раз и преследует цель создать сеть для делового развития своих членов как внутри общины, так и за ее пределами, обмениваться информацией и связями.

Большая часть русских - инженеры и ученые. По наблюдениям Алексея Кудряшова, одного из руководителей проекта StarOffice в компании Sun Microsystems, специалистов по маркетингу и развитию бизнеса в русской общине почти не найдешь. Русские юристы встречаются чаще, но редко специализируются на патентном и корпоративном праве.

Успешных русских предпринимателей пока можно сосчитать по пальцам. Григорий Шенкман и Алекс Милославский, создатели производителя колл-центров Genesys, Максим Левчин, разработчик лидирующей платежной системы PayPal, - вот несколько наиболее известных имен. Русским в Америке считают и создателя Google Сергея Бриня, сына выходцев из России.

Хотя перспективы развития технологического бизнеса в России экспаты оценивают сдержанно, связи с нами они прерывать не собираются - напротив, почти каждый русский предприниматель рассказывал мне о тех или иных деловых контактах со страной, а амбаровцы разрабатывают целый ряд программ и инициатив, нацеленных на Россию. Они уже сотрудничают с IBS, Aptiva, A4Vision, российскими подразделениями венчурных фондов Intel Capital и Mint Capital.

Сейчас состояние русского технологического сообщества в Долине напоминает мне положение индийских предпринимателей в 1970-е годы. Так же преобладают инженеры и так же все впереди. Но наши соотечественники, безусловно, не индийцы, и, судя по увиденному, они намерены использовать опыт своих предшественников и свои сильные стороны на всю катушку и серьезно сократить время восхождения в бизнес.

Несколько лет назад я, еще не зная положения дел, назвал техноэкспатов в США "пятой колонной" российского технологического бизнеса. Сегодня мне это кажется некоторым преувеличением: влиятельных русских пока очень мало, на колонну не наберется, разве что на партизанский отряд. Но преувеличением временным: те экспаты, что есть, безусловно, открыты для сотрудничества с Россией, и это тоже положительное следствие их пребывания в американо-калифорнийской культуре. Как объяснил мне один из моих собеседников, одна из важнейших вещей, которую усваиваешь, работая в США, - это необходимость быть открытым к взаимовыгодному сотрудничеству. Сейчас русские экспаты хотят работать с нами и делиться, чем могут.

Go East

В Стэнфордском университете я участвовал в первой конференции AlwaysOn Summit, организованной создателями влиятельнейшего журнала о технологическом бизнесе Red Herring. Говорю "создателями", а не "журналом", потому что, увы, журнал был закрыт новыми издателями в начале этого года, не дотянув одного номера до десятилетнего юбилея. Однако сети контактов в Силиконовой долине не исчезают от таких пустяков, и журнал, виртуализировавшись, продолжил существование в Интернете под новым именем AlwaysOn Network. Друзья и партнеры журнала - все как на подбор лидеры технологического и венчурного бизнеса - и собрались на эту конференцию, которая по количеству суперзвезд, посетивших ее, обещает стать Давосом венчурного мира.

Туда я и явился со своим вопросом о том, что думают о России в сегодняшней Силиконовой долине. Словами не передать шок, который я испытал, когда первый же делегат, с которым я заговорил в первые минуты после регистрации, индиец, президент Linux-компании, услышав, что я из России, с энтузиазмом воскликнул: "О! У меня в Москве исследовательская лаборатория! Десять, нет, уже двенадцать человек". Я бы еще понял, будь это урожденный калифорниец или русский, но выходец из компьютерной мастерской мира, открывающий в Москве ИТ-лабораторию? В голове это не умещалось.

В дальнейшем этот шок не прошел. Практически все технологические предприниматели, с которыми я разговаривал в Силиконовой долине, делились на три примерно равные группы: первые уже имеют лабораторию в России (назывались Москва, Питер, Нижний, Новосибирск), вторые планируют завести такую лабораторию, а третьи не имели и не имеют, но знают кого-то, кто имеет такую лабораторию. Когда я ехал в Америку, я пребывал в убеждении, что знаю все наши R& D-структуры, связанные с Силиконовой долиной, и что их только три или четыре. За несколько дней мой кругозор расширился до нескольких десятков. Все лаборатории, о которых я узнал, невелики - от нескольких до максимум пары-тройки десятков человек. О них в России не знает практически никто, кроме владельцев и сотрудников, они формируются во многом благодаря неформальным связям, но они работают и растут в числе и размерах.

Вышедший этим летом обзор McKinsey и консалтинговой фирмы Sand Hill Group "Enterprise 2003" неожиданно показал, что регион Восточной Европы, включая Россию, - второй в рейтинге мест офшорных разработок для американских корпораций (13% американских компаний планируют работать здесь). Первое место с большим отрывом по-прежнему держит Индия с 76%, на третьем - страны НАФТА.

Влиятельный технологический аналитик Тони Нэш, в прошлом ведущий обозреватель Red Herring, посвятил русским мастерским большую статью, назвав их skunkworks ("мастерские скунсов") - этим термином в технологическом бизнесе обозначаются "группы прорыва", работающие в вольном режиме над важными проектами с целью сделать нечто принципиально новое или решить неразрешимую задачу. Российские мастерские американских фирм, рассказывает Тони Нэш, специализируются на высокотехнологичных программных продуктах "ранней фазы": в Москве создается базовая технология, которая дошлифовывается до продукта уже за рубежом. О таких "мастерских" своих компаний рассказывали мне и мои собеседники по Амбару. Иногда московская лаборатория может вырасти и в нечто большее: основатель компании Quantum Art Эдуард Шендерович рассказал, что изначально задуманный как производственный, впоследствии московский офис его фирмы стал и важным источником продаж.

Узнав, откуда я прибыл, венчурные капиталисты брали меня за пуговицу и начинали подробно расспрашивать обо всем, связанном с Россией: сколько в стране венчурных фондов, какие есть интересные компании, нет ли у меня на примете интересных объектов для инвестиций и так далее. Отнести это на счет обычной американской ни к чему не обязывающей этикетной заинтересованности никак не получалось - слишком уж неэтикетный энтузиазм горел в глазах моих собеседников. "Я давно хочу побывать в России, посмотреть на ваш развивающийся мировой технологический центр", - сказал мне руководитель венчурного фонда одной из крупнейших компьютерных "голубых фишек". "Так уж и 'мировой центр'? - усомнился я, зная нашу реальную ситуацию. - Не слишком ли агрессивно?" "Ну если консервативно, то пусть будет - один из развивающихся мировых технологических центров", - уточнил мой собеседник.

Из десятков разговоров я смог сделать вывод, что сейчас на радарах лидеров американского технологического бизнеса две страны - Китай и Россия. Но очарование Китаем, столь характерное для конца 2001-го - начала 2002 года, проходит. Китай, напугавший пару лет назад Индию своими намерениями аутсорсить по еще более низким ценам, стал аутсорсером, но не для Америки - а для самой Индии, которая сейчас сбрасывает туда совсем простые и массовые работы, полученные из США.

Наиболее частой темой разговоров о Китае был вопрос об интеллектуальной собственности, а точнее, о том, что китайцы не стесняются копировать все, что им передается в процессе совместной работы, от ноу-хау и дизайна до полноценных продуктов. В России о такой проблеме просто не приходилось слышать: местные пираты запросто обобществляют попавшиеся им коммерческие продукты, но клонировать разработки, доверенные тебе партнером, чтобы тут же продавать их под своей маркой, - до такого срама мы, кажется, еще не докатились. А в Китае подобное встречается настолько часто, что один из экспертов, выступавших по проблеме, даже утверждал, что игнорирование прав и приоритета партнера вытекают из каких-то настолько глубинных архетипов китайской культуры, что китайцы даже не вполне понимают, что это кража и дурной поступок. Многие компании, ранее планировавшие разместить в Китае лаборатории и производственные мощности, сейчас переосмысливают свои намерения.

Выигрышной видится позиция России и по сравнению с Израилем. Одновременно со мной на конференции был видный израильский венчурный капиталист. Его разговоры с американскими коллегами большей частью сводились к теме "ближневосточная война? какая война?" Его объяснения, что палестинские шахиды не так вездесущи, как это рисуется в газетах, и что шанс погибнуть от бомбы не больше шанса погибнуть под машиной при переходе улицы, никого не убеждали. Как можно было понять, венчурные лидеры Америки решили, что они посмотрят на Израиль через пару лет, если тот останется жив, - а пока лидеру международных симпатий 2000 года придется справляться самому.

Россия в мыслях венчурного сообщества представляется этаким далеким Эльдорадо, где золото лежит на земле. Там не был почти никто, но тем более привлекательным видится издали это место. В Америке уже знают то, что знаем мы, - в стране большое количество высокообразованных и оригинально мыслящих инженеров и ученых, и все считают, что, если как следует покопаться в России, можно будет найти много уникальных и конкурентоспособных разработок. "Go East" - такой лозунг незримо реял над всеми разговорами о международных делах. "Шли мне все бизнес-планы, которые считаешь интересными, - сказал мне один крупный венчурный капиталист. - Если сам не заинтересуюсь, передам коллегам".

Дело, скорее всего, в том, что из всех достойных внимания стран Россия - едва ли не последнее оставшееся место, которое венчурные капиталисты еще не обследовали досконально. Индия, Европа, Восточная Азия, даже отчасти Латинская Америка - все это уже если не отработанные, то хорошо разработанные прииски, а Россия нетронута. Препятствие в виде дальних перелетов осталось в прошлом вместе с бумом, сейчас венчурные капиталисты готовы ехать за полмира в поисках новых звезд. Расстояние создает свои сложности в работе, и на них не закрывают глаза - разрывы по времени, отличия в местных правилах и законодательстве, не говоря уже о культурных и языковых нестыковках, активно обсуждаются сейчас в прессе и на встречах. Но то, что эти проблемы обсуждаются, говорит о том, что они больше не рассматриваются автоматически как "красные флажки", - лидеры убеждены, что даже с добавлением новых хлопот игра все равно может стоить свеч. Россия пока пользуется авансом, хотя, кроме высокой репутации наших соотечественников в Долине и былой технологической славы, других козырей мы пока не предъявили.

Пока мы думали

Одна из проблем, которая активно обсуждается технологической элитой в эти дни, - сохранит ли Силиконовая долина свое лидерство. Многие технологии - например, сотовую связь - США только начинают открывать для себя. Среди калифорнийских венчурных капиталистов стартапы, занимающиеся технологиями сотовой связи, сейчас самый писк моды, а Европа уже прошла через эту ступень несколько лет назад, и даже Россия обгоняет Америку по степени сложности и доступности новейших технологий. Хоть бери образчики нашего быта и делай из них бизнес-планы для Калифорнии. "Генералы всегда воюют на прошедшей войне, - сказал мне Тони Нэш, - и похоже, что Долина застряла в конце девяностых годов". Энергетический кризис, катастрофическое состояние публичных финансов, а теперь еще и политический кризис - все это подчеркивает уязвимость позиции Калифорнии как центра технологического мира.

Инновационный бизнес глобализовался, и это, как ни странно, совсем не на руку США. Возможность того, что новая волна инноваций, Следующая Большая Штука, появится не в Силиконовой долине, обсуждается совершенно серьезно. США могут оказаться в мире высоких технологий лишь первыми среди равных, эта возможность сейчас видится вполне реальной. Поэтому неудивительно, что жители Силиконовой долины без всякой иронии рассуждают о возможной конкуренции с русскими и о том, что с потенциально сильным конкурентом лучше дружить.

Известный либеральный экономист Александр Лившиц неоднократно высказывался о бесперспективности технологического бизнеса для России, аргументируя это тем, что на мировом рынке все давно поделено и нас там "если и ждут, то с палкой". Пораженческие настроения уважаемого профессора, которые отражают умонастроения значительной части нашей элиты, не имеют под собой, как я теперь вижу, абсолютно никаких реальных оснований. Если мы сможем предложить мировому рынку технологические продукты, которых у него нет, их возьмут с охотой. Более того, нас уже рассматривают как реального конкурента Силиконовой долине и другим венчурным странам. Этой осенью и зимой, я думаю, нас ждет много новых визитов гостей из Калифорнии, которые приедут на разведку как ведомые нашими соотечественниками-экспатриотами, так и самостоятельно. Пока мы думали, вступать ли в мировой клуб создателей новейших технологий, Россию, оказывается, туда уже приняли.

Автор: Юрий Аммосов

По материалам сайта "Конкурс Русских Инноваций"

Другие статьи по теме: