продвижение изобретений на рынок
Публикуйте концепцию и возможно инвестор заметит Вас!
СОВРЕМЕННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ ЗАКОННОГО ГРАБЕЖА |
25-01-2023 |
Как законно жить за счет других? Для этого нужно подстроить законы под функционирование схем выкачивания денег, а это нужно решать на государственном уровне. Так оно и делается со стороны Запада по отношению к странам - «дойным коровам».
Как Вы думаете, что за регион выберет инвестор, не работающий в сфере высоких технологий или сбывающий устаревшие, которому нужны хорошие прибыли и минимальный риск, при минимуме конкурентов?
Такое место для "инвестиций" существует с 16 века - это Латинская Америка. Таких инвесторов много и хруст их купюр заставляет Западные правительства «заниматься» этим регионом на государственном уровне. На глобальном уровне этой политикой занимается Международный Валютный Фонд (МВФ). Именно благодаря тому, что Аргентина следовала каждому пункту рекомендаций МВФ, она и получила свое «экономическое чудо».
С момента окончания Второй Мировой войны европейские страны под напором североамериканского капитала все больше сдают позиции в Латинской Америке. Начиная с той поры, происходят важные изменения в структуре иностранных инвестиций в регионе. Шаг за шагом, год за годом уменьшается в относительной пропорции доля капиталов, вкладываемых в сферу услуг и горнодобычу, и на столько же увеличивается доля инвестиций в нефтяную и особенно в обрабатывающую промышленность. На долю последней в настоящее время приходится 1 доллар из каждых трех, вложенных в Латинской Америке.
Еще 55 лет назад североамериканские капиталовложения в обрабатывающую промышленность составляли лишь 6% от общего объема капиталовложений в Латинской Америке. В 1960 г. они составляли уже 20% и продолжали расти, пока не достигли одной трети всех инвестиций.
В обмен на незначительные вложения филиалы больших корпораций одним махом преодолевают латиноамериканские таможенные барьеры, возведенные, как это ни парадоксально, как раз против иностранной конкуренции, ставя под контроль процесс индустриализации внутри страны. Они ввозят целые заводы или зачастую разоряют и поглощают уже существующие национальные предприятия. При этом монополии опираются на горячую поддержку большинства местных правительств и международных кредитных организаций, готовых сослужить службу своим умением вымогать.
Капитал США захватывает рынки этих стран изнутри, прибирая к рукам ключевые отрасли местной промышленности: он завоевывает или возводит форпосты и затем распространяет свое владычество на остальную промышленность. В документах ОАГ [2] так описывается этот процесс: «Латиноамериканские предприятия начинают преобладать в традиционных, с примитивной технологией отраслях, в то время как частный североамериканский капитал и, пожалуй, также капитал других индустриальных стран быстро укрепляют свое господство в передовых отраслях, которые требуют относительно более высокого уровня технологии и играют более важную роль в определении курса экономического развития».
Как же так, - скажете Вы, - ведь за 60 лет после войны рост промышленности в Латинской Америке значительно ушел вперед.
Так то оно так, вот только с чем сравнивать?
Рост североамериканских предприятий к югу от Рио-Гранде оказывается гораздо более интенсивным, чем рост всей латиноамериканской промышленности в целом. Об этом красноречиво свидетельствуют темпы развития трех самых больших стран: если взять за 100% уровень 1961 г., то промышленная продукция Аргентины возросла в 1965 г. до 112,5%, а в то же самое время реализация продукции дочерних предприятий США достигла 166,3%. Для Бразилии эти показатели соответственно равны 109,2 и 120%; для Мексики - 142,2 и 186,8% [3].
Уход из сферы услуг в более доходные отрасли отнюдь не означает отказа от сырьевых источников. Что стало бы с экономикой США без латиноамериканской нефти и руды? Несмотря на относительное уменьшение капиталовложений в горнодобывающую промышленность, североамериканская экономика не может отказаться от жизненно важных источников снабжения и баснословных прибылей, текущих с юга.
Вторая Мировая война оставила Европу в руинах. Европе было больше не до экспансии капиталов в бывшие колонии и «страны третьего мира». Европа занялась собственным объединением, поэтому все свободные ресурсы в основном уходили на подтягивание экономик слабых европейских стран общего рынка.
И конкуренции капиталов на рынке Латинской Америки почти не стало. Хотя, начиная с конца 19 века, Североамериканский капитал уже превалировал и занимал львиную долю своей экспансии, теперь конкурентов у него на этом рынке практически не осталось совсем. Нет конкурентов, - нет необходимости стимулировать технологическое развитие в Латинской Америке, в отличие наличия такой необходимости в Юго-восточной Азии.
Со временем, капитал Европы туда вернулся, но США, используя рычаги МВФ, МБРР и тарифные соглашения ГАТТ, уже поработали над законодательствами стран региона так, чтобы навязать Латинской Америке принципы свободной торговли и свободной конкуренции, принуждая ее в ущерб себе без конца менять курс валют, режим квот и лицензии на импорт и экспорт, таможенные тарифы и пошлины, но при этом сами не торопятся подать личный пример.
В то время, как Штаты ограничивают деятельность правительств других стран, само североамериканское государство защищает свои корпорации посредством обширной системы субсидий и привилегированных цен, более того, США осуществляют агрессивный протекционизм в своей внешней торговле, применяя высокие пошлины и строгие квоты на импорт из других стран.
Навязав всем странам Латинской Америки экономическую интеграцию под эгидой Латиноамериканской ассоциации свободной торговли (ЛАСТ) и Центральноамериканского общего рынка (ЦАОР), США устранили развитие конкуренции со стороны капитала Европы. Капитал Европы был вне этих рамок торговли и поэтому не мог на равных (без пошлин) тягаться с капиталами США.
Создание ЛАСТ способствовало некоторому оживлению экономических связей между странами континента, однако она не смогла решить поставленных перед объединением задач ускорения темпов экономического роста. Поэтому, чтобы ЛАСТ больше не мозолила глаза населению региона и чтобы ее существование не превращалось в критику политики США, в 1980 на базе ЛАСТ была создана Латиноамериканская ассоциация интеграции (ЛАИ). То есть, поменяли шило на мыло.
Программа либерализации торговли ЦАОР, подписанная в 1960 году пятью странами региона (Гватемалой, Гондурасом, Никарагуа, Сальвадором; а в 1963 к нему присоединилась и Коста-Рика), поначалу показала неплохие положительные результаты, но вскоре оказалось и для всех стало очевидным, что она способствует проникновению иностранного капитала США в страны-члены этой организации. Приток капитала - дело хорошее, но пока он не начинает душить местную промышленность. В 70-ых годах объединение вступило в полосу затяжного кризиса, чему способствовали и политические события в Центральной Америке (война Гондураса и Сальвадора). Интеграционные процессы замедлились, а приток душительного капитала из США до сих пор не иссякает.
А вообще, инвестиции, превращающие латиноамериканские предприятия в простые винтики мирового механизма гигантских корпораций, абсолютно никак не влияют на международное разделение труда. Не претерпевает ни малейших изменений и система сообщающихся сосудов, по которым циркулируют капиталы и товары между бедными и богатыми странами. Латинская Америка продолжает экспортировать безработицу и нищету, отдавая свое сырье, в котором нуждается мировой рынок и от сбыта которого зависит экономика региона, а также производство некоторых промышленных продуктов филиалами транснациональных корпораций, использующих дешевую рабочую силу. Неравноценный обмен функционирует как всегда - нищенская заработная плата в Латинской Америке помогает поддерживать высокие доходы в развитых странах Запада.
Немало современных политиков и экономистов готовы утверждать, что приток «индустриализирующего» иностранного капитала является благом для тех стран, на которые он обрушивается. В отличие от прежнего, былого империализма, этот тип экспансии мог бы на самом деле осуществить цивилизаторскую миссию, оказать благодеяние порабощенным странам; тогда впервые словесные заверения в любви очередной господствующей державы отвечали бы ее истинным намерениям. Мог бы.., но не желает.
И поскольку если куда-то втекает, то откуда-то вытекает, то всякий раз, как Запад начинает восхвалять собственные достоинства и подчеркивает новые показатели роста своих экономик, нам и странам третьего мира нужно срочно проверять содержимое своих карманов. И сразу же станет ясно, что новая модель экспансии капитала, в ее нынешнем виде, не делает развивающиеся страны более процветающими, даже если и способствует обогащению некоторых «полюсов развития»; не смягчает, а обостряет социальную напряженность в регионе; распространяет вширь нищету и все больше концентрирует богатство: платит заработную плату, в двадцать раз меньшую, чем в Детройте, и устанавливает цены в три раза выше, чем в Нью-Йорке; овладевает внутренним рынком и главными пружинами производственного аппарата; ставит себе на службу прогресс, направляет его курс и намечает его пределы; распоряжается национальным кредитом и манипулирует по собственному усмотрению внешней торговлей; денационализирует не только промышленность, но и прибыли, которые дает эта промышленность; содействует утечке ресурсов, направляя существенную часть сверхприбылей вовне; не вкладывает капиталы в развитие, а выкачивает их. [4]
Вывоз прибылей от прямых капиталовложений Соединенных Штатов в Латинской Америке в последние годы был в пять раз больше, чем приток новых инвестиций. Ради того чтобы иностранные компании могли получать свои прибыли, слаборазвитые страны вынуждены влезать в кабалу, брать в долг у зарубежных банков и международных кредитных организаций, чем увеличивают грядущее свое обнищание. В этом смысле инвестиции в промышленность ведут к тем же последствиям, что и «традиционные» формы эксплуатации колониальной страны, только они приняли законную форму.
В условиях общего рынка, жестко ограниченного рамками деятельности крупных североамериканских корпораций, индустриализация в Латинской Америке оставляет все меньше надежд на достижение прогресса и успеха в деле национального процветания стран этого региона.
«XX в. не смог породить сильную и предприимчивую промышленную буржуазию, способную вновь заняться этой проблемой и довести ее решение до конца. Все попытки остановились на полпути. С промышленной буржуазией Латинской Америки случилось то же самое, что и с карликами: она одряхлела, не выросши». [4]
Буржуазия Латинской Америки сегодня - это лишь посредники и функционеры всемогущих западных корпораций, идущие на поводу у МВФ.
Из достоверных источников известно, что лишь ничтожная часть новых прямых иностранных инвестиций в Латинской Америке действительно поступает из той страны, которая их вкладывает. Согласно исследованиям, опубликованным Департаментом торговли Соединенных Штатов, только 12% фондов отпускаются в таком случае североамериканским головным предприятиям, 22% приходятся на долю прибылей, полученных в Латинской Америке, а остальные 66% берутся из источников внутреннего кредита и особенно кредита международного [5]. Та же пропорция характерна для инвестиций из Западной Европы и Японии; причем надо иметь в виду, что зачастую 12% инвестиций, которые поступают от головного предприятия, не что иное, как результат передачи уже использованного оборудования, или же он попросту включает произвольную котировку, по которой предприятия продают ноу-хау на промышленное оборудование, патенты, право использования торговой марки. Таким образом, транснациональные корпорации не только присваивают внутренний кредит стран, где они действуют, в обмен на довольно сомнительный вклад капитала, но и приумножают их внешний долг.
Латиноамериканский внешний долг в 1975 г. был почти в три раза большим, чем в 1969 г. [6] Бразилия, Мексика, Чили и Уругвай потратили почти половину своих поступлений от экспорта на выплату процентов за кредит, а также на оплату прибылей иностранных предприятий, обосновавшихся в этих странах. Выплата процентов и переводы прибылей поглотили в том же году 55% экспорта Панамы и 60% экспорта Перу.
Деньги подобны крылатым эльфам, - они путешествуют без паспорта. Добрая часть прибылей, полученных от эксплуатации наших ресурсов, улетает в Соединенные Штаты, Швейцарию, Германию и другие страны, затем они, совершив цирковой кульбит, возвращаются в Латинскую Америку в виде займов.
В 1969 г. каждый житель Боливии был должен заграничным компаниям 137 долл., а в 1977 - 483, хотя боливийцев не спрашивали, желают ли они влезть в этот долг, и они не увидели ни одного цента из этих займов, которые стали для них вроде петли на шее.
Но «Ферст нэшнл сити бэнк», как и МВФ не фигурируют в качестве кандидата ни в одном списке латиноамериканских стран. Однако чья-то невидимая рука душит и обирает население этого региона. Кто дает взаймы, тот и правит. Чтобы платить, нужно больше экспортировать, а экспортировать нужно больше, чтобы финансировать импорт, который фактически обеспечивает утечку прибылей. Рост экспорта, покупательная способность которого падает, предполагает сохранение заработков, равнозначных голодному пайку. Массовая нищета стала ключом к процветанию экономики, обращенной вовне, к загранице, она мешает росту внутреннего рынка потребления, необходимого для поддержания гармоничного экономического развития. Страны региона потеряли собственный голос, они способны лишь откликаться на чужие приказы. Они зависят от других и существуют, поскольку обеспечивают нужды других. В свою очередь адаптация их экономик к требованиям внешнего спроса снова возвращает их к изначальным бедам: она открывает двери перед грабительскими иностранными корпорациями, заставляет просить все новые и большие займы у международных банков. Этот порочный круг действует удивительно четко: внешний долг и иностранные инвестиции заставляют увеличивать экспорт, поступления от которого сами же и поглощают.
Варварская эксплуатация рабочей силы отнюдь не несовместима с современной интенсивной технологией. Так давно уже повелось в этих краях: к примеру, легионы боливийских рабочих, оставлявших легкие на шахтах Оруру в 17 веке, во времена Симона Патиньо и сейчас, трудились в условиях наемного рабства, но используя вполне современное оборудование. «Оловянный барон» умел сочетать самую высокую для своего времени технологию с самой низкой заработной платой [7].
Кроме того, в наши дни импорт технологии из самых экономически развитых стран сочетается с процессом экспроприации промышленных предприятий местного капитала могущественными транснациональными корпорациями. Централизация капитала осуществляется через «безжалостное уничтожение морально устаревших предприятий, которые, как правило, являются государственной собственностью». Ускоренная денационализация латиноамериканской промышленности принесла с собой растущую технологическую зависимость. Технология - главный ключ к власти, монополизированный метрополиями Западного мира. При этом технология поступает в регион уже подержанной, а платить за это старье приходится так, словно это новинки. В 1970 г. Мексика заплатила за импорт иностранной технологии вдвое больше, чем в 1968 г. За период с 1965 по 1969 г. Бразилия удвоила свои выплаты по этой статье; то же самое произошло и с Аргентиной в тот же период.
Заимствование технологии увеличивает и без того тяжелый внешний долг и имеет губительные последствия для рынка труда. В условиях системы, направленной на отток прибылей за рубеж, «традиционные» предприятия теряют возможности для увеличения занятости. В обмен на эфемерный импульс, который делает более динамичной экономику, островки современной индустрии жертвуют рабочими руками, сокращая рабочее время, необходимое для производства. Существование весомой и растущей армии безработных в свою очередь облегчает снижение реальной заработной платы.
Еще 20 лет назад экономические специалисты выражали надежду, что через несколько лет Латинская Америка сможет экспортировать промышленные товары в той же мере, в какой она на тот момент продавала за рубеж свое сырье и сельскохозяйственные продукты. «Различия в уровнях оплаты между развитыми и развивающимися странами, включая страны Латинской Америки, могут привести к новому разделению труда между ними, переместив из первых во вторые, согласно законам конкуренции, отрасли промышленности, в которых стоимость труда будет очень высокой. Затраты на рабочую силу в обрабатывающей промышленности Мексики или Бразилии, как правило, гораздо ниже, чем в Соединенных Штатах» [8].
Что же это - толчок к прогрессу или очередное неоколониалистское предприятие? Электротехническое и иное оборудование уже фигурирует среди главных продуктов экспорта Мексики. В Бразилии растет продажа за границу автомобилей и вооружения. Некоторые латиноамериканские страны переживают новый этап индустриализации, в большой мере навязанной и направляемой иностранными потребностями и иностранными хозяевами средств производства. Не станет ли такая индустриализация новой, дополнительной главой в истории «развития, обращенного вовне»? На международных рынках по всевозрастающим ценам продается теперь не просто продукция «обрабатывающей промышленности», а наиболее технологически сложная (высокие технологии), которая выдвигается ныне на первый план в самых развитых экономиках. Главным продуктом экспорта Латинской Америки, чтобы они ни продавали - сырье или промышленные продукты, по-прежнему остаются ее дешевые рабочие руки.
На их долю выпало не прекращающееся за всю историю страдание, вызванное развитием, которое на самом деле калечит и разобщает эти страны. Века назад конкиста опустошала их земли, чтобы насаждать экспортные культуры, уничтожала индейские селения ради рудников и драг, дабы удовлетворить спрос на заморское серебро и золото. Питание доколумбова населения, которому удалось избежать истребления, ухудшилось во имя чужого прогресса. В наши дни народ Перу производит рыбную муку с очень высоким содержанием белков для коров в Соединенных Штатах и Европе, однако в питании большинства перуанцев не хватает белков. Филиал «Фольксвагена» в Швейцарии высаживает по дереву за каждый проданный автомобиль (вот какое экологическое благородство!); но в это же самое время филиал «Фольксвагена» в Бразилии уничтожает сотни гектаров леса, а затем использует освободившуюся землю для интенсивного производства мяса на экспорт. Бразильский народ, который сам редко ест мясо, все больше мяса продает за границу. Таким образом, как верно было подмечено когда-то Дарси Рибейро, «Республика Фольксваген» по своей сути не отличается от «банановой республики». С каждого доллара, который приносит экспорт бананов, только 11 центов остаются в стране-производительнице [9], а из этих 11 центов лишь незначительная часть приходится на долю рабочих с плантаций. Разве эта пропорция меняется от того, что некоторые латиноамериканские страны теперь экспортируют автомобили?
Теперь суда с черными невольниками уже не бороздят океан. Торговцы рабами действуют ныне, сидя в министерствах труда. Заработки африканские - цены европейские. Что представляют собой государственные перевороты в Латинской Америке, как не прекращающиеся эпизоды захватнической войны? Новоиспеченные президенты тут же приглашают иностранные компании эксплуатировать местную рабочую силу, изобильную и дешевую, предоставляют им неограниченный кредит, освобождают от налогов, вручают им природные ресурсы, лежащие прямо под рукой.
В Гватемале рис, маис и фасоль, предназначенные для внутреннего потребления, выращивают как бог на душу положит, но кофе, хлопок и другие продукты экспорта получают 87% кредита. Из каждых 10 гватемальских семей, занятых на производстве и сборе кофе, главного источника валютных поступлений страны, едва лишь одна питается в соответствии с минимально необходимыми нормами [10]. В Бразилии только 5% сельскохозяйственного кредита направляется на производства риса, фасоли и маниоки, которые составляют основу питания бразильцев. Остальные средства идут на производство экспортных продуктов.
Вполне понятно, что социализм - это утопия. Но и чисто рыночный капитализм, без госрегулирования - это та же утопия, только для стран, что являются «дойными кровами».
Поэтому, когда рухнувший социализм, оставил Кубу один на один сражаться с акулами капитализма, то даже колебания цен на сахар (основной статьи кубинского экспорта) не вызывает, как это случалось до 1960 года, волны голода среди крестьян на Кубе, даже не смотря на продолжающуюся блокаду со стороны США. А взлеты международных цен на кофе ничуть не ослабляют хронической нищеты трудящихся кофейных плантаций в Бразилии. Повышение котировок кофе - это случайное явление, вызванное морозами, которые губят часть бразильского урожая, - непосредственно «не отражаются на заработной плате», как признал когда-то высокопоставленный чиновник из Бразильского института кофе.
Хорошо известно, кому приходится оплачивать кризисы, вызванные реорганизацией нынешней системы в пользу иностранных монополий. Цены на большинство продуктов, которые продает Латинская Америка, неуклонно падают, в то время как цены на продукты, которые она покупает у стран, монополизировавших новые технологии, торговлю, инвестирование и кредитование, растут.
В этой связи, промышленный рост этих стран вовсе не отражает снижение их зависимости от Запада и иностранных кредитов.
По материалам сайта sciteclibrary.ru
Содействие в участии в зарубежных выставыках и конференциях: от подачи завки и подготовки рекламного материала до самого проведения. Подбор кадров для представительств зарубежных компаний и организаций.
Любые Ваши коммерческие идеи мы превратим в логически законченный, наглядно оформленный документ (бизнес-план), который можно преподнести инвесторам и партнерам..
И на вашу почту всегда будут приходить только самые интересные и отбрные новости нашего проекта.
* В данный момент новости возможно получать только по каналу RSS
Главная | Обратная связь | Карта сайта
2005-2020 © inventors.ru - продвижение изобретений на рынок